Современный кризис Российской экономики

трудовой “этики”. Замедление темпов роста, начавшееся еще в конце 50-х годов и перешедшее с середины 70-х годов в спад производства, т. е. в реальный экономический кризис, который был лишь усилен горбачевской перестройкой, закономерный результат исторического процесса в нашей стране.

Сталинская модель хозяйствования, созданная в бывшем Советском Союзе, могла давать частичный эффект лишь на короткие отрезки времени, но в долгосрочной перспективе, на постоянной основе она была абсолютно неэффективной. Эта модель изолировала Советский Союз от мирового рынка, от НТП, она сделала почти всю производимую им продукцию некачественной и неконкурентоспособной, изуродовала всю структуру “социалистического производства”. В конечном счете, она себя исчерпала и провалилась. Однако М. Горбачев не понял того, что разрушение советской тоталитарной общественной системы должно быть неразрывно связано с целенаправленной сменой сталинской модели хозяйствования. В первые годы своего правления он ввел по образцу своих предшественников, ратовавших за преимущественный рост производства средств производства, программу “ускорения” на базе стимулирования роста машиностроения. Лишь потом жизнь заставила его сделать некоторые шаги в сторону рынка. Но до самых своих последних дней в качестве руководителя СССР он был против частной собственности, против ликвидации централизованного планирования, против земельной реформы. Командно-распределительная, административная, централизованно плановая экономика СССР пустила в стране глубокие корни. Были созданы гигантские промышленные и сельскохозяйственные предприятия-монополисты, такие экономические гиганты, которые вписываются не в рынок, а только в натуральное хозяйство, в само обеспечивающееся производство. Не было нормальной производственной инфраструктуры, так как вложения в нее не приносили ускорения темпов, не существовало ни частных банков, ни кредита. В течение многих десятилетий запрещалось частное предпринимательство, все брало на себя государство, которое не могло справиться с непосильными ему задачами и решало их по-своему: не экономически, а казарменно и бюрократически. Рубль не был конвертабельным, почти вся торговля осуществлялась по административным, а не рыночным ценам, владение твердой валютой запрещалось. Все это говорит о том, что переход к рынку в России будет неизбежно долгим и болезненным. Отход от рынка потребовал нескольких поколений, полный переход к нему займет не меньше времени. Естественно, что отход от плановой системы неизбежно ввергает страну в состояние хаоса, болезненной трансформации. Но этот переходный период необходимо пройти, чтобы встать на путь цивилизованного развития, с которого страна сошла на достаточно продолжительный срок. Перестройка, объявленная и практически начатая М. Горбачевым, была подготовлена осознанием либерально-демократической частью партийной элиты СССР неэффективности и в конечном счете исторической обреченности “реального социализма”, созданного в СССР, и его экономики. Оппозиционные настроения в кругах этой элиты стали довольно широко, хотя и негласно распространяться в стране еще со времен брежневского застоя и довольно определенно выражаться в годы правления Ю. Андропова. Не случайно в это время на самом верху политической власти в стране рассматривались варианты самых мрачных прогнозов, вплоть до развала общественной системы и распада страны. По существу, приход М. Горбачева с его перестройкой в какой-то мере был подготовлен Ю. Андроповым. В узком смысле экономические реформы начались в России, лишь в 1992 г. под руководством Б. Ельцина и Е. Гайдара. Именно эти реформы следует считать реальными, призванными создать не отдельные элементы рынка в чуждой ему среде, а подлинный рынок товаров и услуг, рынок капитала и рабочей силы с присущим ему механизмом конкуренции, а также естественную замену тоталитарной общественной системы цивилизованной, демократической, рыночной. Однако и ельцинско-гайдаровские экономические реформы также были связаны с серией крупных ошибок и просчетов. Это и кризис платежей, не комплексность и непоследовательность в проведении реформ, слабая поддержка зарождающегося предпринимательства и многое другое. Но самое главное, с чем был связан рассматриваемый период реформ, это, конечно, политическое противостояние законодательной и исполнительной ветвей власти, которое не дало возможности реализовать истинные замыслы реформаторов, а также слабость управленческих институтов. И, тем не менее, если экономические реформы при Горбачеве не проводились, а точнее, были псевдореформами, то ельцинские реформы стали фактом, реальностью. Они изменили социально-экономический строй в России, осуществили институциональную трансформацию всего общества, хотя этот процесс еще далек от своего завершения. Однако радикальный период экономических реформ продолжался около полугода. Затем он был сменен периодом застоя реформ, периодом шатаний и оставался практически на одном месте. И только в 1997 г., казалось, пришло время возвращаться вновь к радикальной экономической реформе, однако в августе 1998 г. произошла катастрофа: Россия на время отказалась выплачивать свой внешний долг, разрушила итак плохо ранее сложившуюся финансово-банковскую систему, провела фактическую девальвацию рубля. Законность и экономическая целесообразность этой акции сегодня не только изучаются, но и расследуются в нашем обществе. К вопросу о теории Экономические реформы, проводимые во всех пост коммунистических странах, не имеют и не могут иметь надежную теоретическую базу. Теоретическая база ковалась для перехода от рыночной экономики к нерыночной, от капитализма к социализму. Это был хорошо известный нам марксизм-ленинизм идеологический стержень тоталитарного общества, великий миф, околдовавший значительную часть человечества на протяжении более 100 лет. Но почему-то никто не догадался сочинить теорию обратного перехода от нерыночной экономики к рыночной, от социализма к капитализму. В капиталистических странах с нормальной рыночной экономикой нет нужды в теоретизированиях по поводу трансформации неэффективного нерыночного хозяйства, в эффективное рыночное. Считается, что эффективность и сама рано или поздно придет на смену неэффективности, демократия победит тоталитаризм(Хайек и Мизес). Тем не менее, есть две теории, на которые обычно опираются реформаторы во всех пост социалистических странах: кейнсианство и монетаризм. В соответствии именно с ними и складывается практика эволюционного или радикального проведения экономических реформ. Эволюционисты (или “постепенники”), выступают за длительный и осторожный путь к рынку с сохранением многих старых структур и механизмов, присущих тоталитарному обществу, социалистической системе. Опираясь на кейнсианскую концепцию, они требуют серьезного государственного вмешательства в экономику (в наших условиях административного и прямого), возврата к отраслевым министерствам, к системе государственных заказов и закупок, субсидий и льготных кредитов