Ирвинг Фишер

встала задача корректировки и уточнения количественной теории. Вопреки основному положению данной теории, о зависимости цен от количества денег в обращении, опыт денежного обращения на протяжении первой мировой войны не позволил обнаружить параллельные стороны между изменением объема денежной массы, уровнем цен и движением валютных курсов. Нарастание темпов эмиссии не совпадали с темпами роста цен во всех странах. Более того, в годы военной и послевоенной инфляции сравнение кривых движения курсов и движения цен не только не обнаружило того соответствия, которое вытекало из теории «паритета покупательной силы» (т. е. количественной теории применительно к валютным курсам), но даже позволило выявить разнобой между движением курсов валют и внутренних цен. Эти явления побуждали экономистов заняться выяснением вопросов, действительно ли курсы идут на поводу у цен и не имеет ли место обратный процесс зависимость цен от движения курсов. Если некоторые особенности в развитии военной и послевоенной инфляции и в движении валютных курсов послужили толчком к пересмотру количественной теории, то не меньшим стимулом для ее критики явился опыт денежного обращения в последующие периоды временной стабилизации валют и валютного кризиса. Первый послевоенный экономический кризис 1921 году и последовавшая за ним депрессия, которая несколько облегчила стабилизацию валют в отдельных странах, наглядно показали зависимость уровня цен от циклических колебаний производства. Сама неравномерность движения цен некоторых групп товаров в ходе цикла побуждала к переоценке положения количественной теории об «общем уровне цен», обусловленном чисто денежными и количественными факторами. Авторов, вносивших поправки и усовершенствования в количественную теорию в тот период, можно условно разделить на две группы. Авторы первой группы (К. Менгер, А. Афталион и др.), сохраняя исходные взгляды на уровень цен как на функцию изменения денежной массы, ограничили свои поправки выяснением содержания отдельных элементов уравнения обмена и стремлением уточнить некоторые положения количественной теории денег. Так, например, имели места попытки проанализировать и объяснить отсутствие параллели между ростом денежного обращения в стране и ростом товарных цен, между уровнем цен и степенью обесценения денег. Анализ основных положений количественной теории в свете военной и послевоенной инфляции была посвящена работа французского экономиста А. Афталиона «Деньги, цены и валютные курсы» (1927). Подчеркивая то обстоятельство, что увеличение денежной массы, рост и падения валютных курсов в эти годы не обнаружили параллелизма, который можно было ожидать в соответствии с количественной теорией денег, Афталион пытался выяснить причины изменения ценности денег в указанный период. Он пришел к заключению, что эти явления в сфере денежного обращения не укладываются в рамки количественной теории и что для объяснения вышеназванных процессов необходимо учитывать действие «психологических факторов». Афталион утверждал, что рост денежной массы влечет за собой рост товарных цен, однако не потому, что изменилось соотношение количества денег н количества товаров, а потому, что возросший приток денег в кассы предпринимателей побуждает их к переоценке денежной единицы. Психологические моменты, как он утверждал, в конечном счете, отражаются на изменении уровня товарных цен, причем цены возрастают не пропорционально росту денежной массы. Выдвигая «психологическую» определение количественной теории денег, Афталион пытался опереться на теорию «предельном полезности» австрийской школы, согласно которой стоимость товаров и денег определяется субъективными оценками со стороны продавцов и покупателей. Характерным также являлось выдвижение мотивов предвидения, неуверенности, ожидания и т. п., которые в свою очередь влияют на уровень товарных цен. Значительно дальше в своей корректировке количественной теории идут авторы второй группы (У. Митчелл и группа, создавшая гарвардский барометр). Пытаясь довести ее до согласования с наблюдавшимися в тот период явлениями в денежно-кредитной сфере, они пошли по пути более радикальной ломки некоторых устоявшихся положений количественной теории. Экономисты этой группы не только отказались от определения уровня товарных цен на основе противопоставления всей денежной массе всей товарной массы, но и отрицали наличие «общего уровня цен». К этому их побуждали различные мотивы. У одних авторов (и прежде всего у самого Митчелла) этот отказ вытекал из стремления показать зависимость движения цен от движения капиталистического цикла, у других был связан с попытками выяснить неравномерность в ходе цикла движения цен отдельных товарных групп и неравномерность развития отдельных отраслей промышленности (Ф. фон Хайек, Дж, К. Кейнс). В Западной Европе примерно в первой трети XX в, получила распространение другая версия количественной теории, которая несколько отличалась от концепции И. Фишера. Она была названа теорией кассовых остатков. Среди ее сторонников можно назвать профессоров Кембриджского университета А. Маршалла, А. Пигу, Д. Робертсона, Дж. М. Кейнса. Они, как и Фишер, ставили задачу обосновать тезис об определяющем влиянии изменений денежной массы на уровень цен, подчеркивая сходство своих взглядов с его взглядами. Различия же двух версий переводились в область методологии, аналитических приемов и т.п. Но именно те аспекты кембриджской версии, которые представлялись ее сторонникам в чисто теоретическом и второстепенном виде, и сыграли важную роль в дальнейшем развитии анализа денег. Различия двух вариантов количественной теории проявились в общем подходе к исследованию проблем денег. Концепция Фишера в основе своей была макроэкономической. Особое внимание он уделял единым потокам денег в хозяйственном обороте, взятом как целое. Главным же объектом анализа для кембриджских ученых были мотивы накапливания денег у индивидуальных участников производства. Они пытались ответить на вопросы: Почему люди хранят деньги? От каких факторов зависит спрос хозяйственных субъектов на кассовые остатки? Чем определяется пропорция, в которой то или иное лицо делит свой текущий доход между деньгами и альтернативными формами финансовых или материальных активов? Важной особенностью кембриджской трактовки было то, что размеры накапливания денег не навязывались хозяйственным субъектам с «твердой необходимостью», а учитывали мотивы поведения. Акцент делался на желании хранить деньги, а не на обязанности их хранить, в чем и состоит коренное отличие этого подхода от фишеровского. На основное положение ставились два мотива хранения денег как фонда средств обращения и как резерва на покрытие непредвиденных нужд. (Фишер брал во внимание только функцию обращения). Но по мнению В. М. Усоскина, -«принцип выбора между деньгами и другими формами хранения богатства не получил в теории кассовых остатков последовательного выражений. С помощью ряда упрощений анализов в конечном счете переводился на рельсы традиционной количественной