Учебник по международным отношениям

Информация творит событие по меньшей мере настолько же, насколько она дает о нем сведения. Репортер не только свидетель, но и действующее лицо. Именно поэтому во многих странах мира журналисты составляют значительную часть «пропавших без вести», заключенных, казненных, заложников, или высылаемых лиц (14). Падение Берлинской стены и крушение социализма в значительной мере объясняется тем, что режим ничего не 154 мог противопоставить массированной информации о западном образе жизни и ее неизбежному следствию эффекту межгруппового сравнения. Распространение через частные и зарубежные теле- и радиоканалы, а также через периодическую печать ценностей и идеалов европейской либеральной демократии многопартийности и конкуренции партий, выборности руководящих лиц, уважения прав и свобод личности стало одной из причин массовых протестов студенческой молодежи стран Тропической Африки против тоталитарных режимов и вступления этих стран на путь политической и экономической модернизации. Подобные примеры влияния западной культуры и цивилизации на социокультурные и политические процессы в мире можно было бы продолжить. Важно однако иметь в виду, что революция в средствах массовой информации необычайно увеличила масштабы и сократила сроки обмена культур друг с другом во всемирном масштабе. Но такой обмен не бывает эквивалентным. Сегодня Запад фактически стал «референтной группой» мировой цивилизации. Его авторитет, престиж, богатство способствуют тому, что свойственные ему понимание реальности, эталоны поведения, образ жизни, политические институты навязчиво распространяются по всему миру. Однако это распространение нельзя представлять себе как чисто механическую пересадку так называемых прогрессивных форм в другие культуры и цивилизации. Заимствование западной модели имеет определенные пределы. Любые универсалии будь то рыночное общество, права человека, или самоценность человеческой жизни останутся пустым звуком, более того будут отторгнуты, если их не удастся адаптировать к самобытной культуре того или иного народа, его традициям и историческим ценностям. Поскольку же такая адаптация неизбежно сопровождается процессом переоценки этих традиций и ценностей, стремлением цивилизации-импортера сохранить их ядро, свои основные культурные нормы, постольку встреча цивилизаций вносит в международную систему, как правило, дестабилизирующее начало. Сегодня это можно видеть на примере того сопротивления, которое оказывает западной модели усматривающий в ней угрозу своим культурным нормам и защищающий их от разрушения мусульманский мир. Россия, которая испокон веков находится на перекрестке двух мировых цивилизаций, испытывает потрясения каждый раз, когда на нее накатывает новая крупная волна западного или восточного влияния. В то же время опыт показывает, что результатом встречи различных цивилизаций и культур никогда не бывает замещение или 155 вытеснение одной из них. Всегда имеет место сложный процесс взаимодействия, всегда усвоение элементов иной культуры сопровождается сохранением, а иногда и усилением самоидентичности культуры-импортера. Так, например, на протяжении XIX и XX вв. «мусульманский мир» пережил несколько сменявших друг друга идейных течений реформистского, возрожденческого, панисламистского и секуляристского характера. Ни одно из таких течений, в том числе и панисламизм, не возникало без влияния со стороны Запада. Но точно так же ни одно из них в том числе и секуляризм не может рассматриваться как поглощение западными ценностями мусульманских культурных норм. Более того, в данной связи в социологии встает вопрос о реальном статусе самой идеи «светскости в мусульманском мире», как и использования по отношению к нему концептов и формул «трансатлантического» типа (15). Объективные культурные пределы универсализации западной модели цивилизации высвечивают бесперспективность как попыток ее бездумного копирования и пренебрежения национальными традициями, так и стремления сохранить самобытность на пути самоизоляции и отрицания завоеваний всемирной цивилизации. Пример Ирана показывает, что ни предпринятая шахом М.-Р. Пехлеви при поддержке США попытка форсированной модернизации по западному образцу, сопровождающаяся подавлением самобытных культурных традиций, ни инициированный Аятоллой Хомейни опыт спасения самоидентичности на основе очищения от «западной скверны» и возврата к традиционным ценностям (тем более в их наиболее непримиримой, радикальной версии) не способствуют стабилизации общества и международной системы в целом. С другой стороны, пример Японии убеждает в возможности сохранения самобытных культурных норм, пафоса национальных традиций, выступающих в роли мотиваций развития, при одновременном восприятии западных ценностей. Таким образом, многообразные процессы, связанные с присущей современному миру дихотомией единства и плюрализма цивилизаций и культур, составляют социальную («интрасоцие-тальную») среду, которая оказывает существенное и возрастающее влияние на эволюцию и характер международных отношений. Не меньшее значение имеет внесоциальная, или «экстрасо-циетальная» среда, накладывающая свои ограничения и принуждения на международную систему. Исследования данного аспекта среды международных отношений чаще всего соотносятся с таким понятием как «геополитика». 156 3. Внесоциальная среда. Роль геополитики в науке о международных отношениях Известны многочисленные попытки определения содержания понятия «геополитика». Первичное и наиболее общее определение квалифицирует ее как изучение взаимосвязей и взаимозависимостей между державной политикой государства и той географической средой, в рамках которой она осуществляется. Традиционно, геополитика является одним из ответвлений политического реализма, представляющего международные отношения как силовые отношения между государствами. Возникновение термина «геополитика» связано с именем шведского профессора и парламентария Рудольфа Челлена (18461922), который, изучая систему управления, имеющую целью создание сильного государства, приходит к выводу (в 1916 г.) о необходимости органического сочетания пяти тесно связанных между собой, взаимовлияющих элементов политики: экономополитики, де-мополитики, социополитики, кратополитики и геополитики. Предшественниками геополитики считаются Геродот и Аристотель, Н. Макиавелли и Ш. Монтескье, Ж. Боден и Ф. Бро-дель... Однако она не может считаться приобретением только европейской цивилизации. Китайский мыслитель Сун Ци еще в VI веке до н.э. оставил описание шести типов местности и девяти типов пространства, которые должен знать стратег для успешного ведения военной политики. Ибн Хальдун в XIV веке связывал духовные силы человеческих объединений (социальных общнос-тей, в современной терминологии), их способность или неспособность к сплочению и борьбе за завоевание и сохранение могущественной империи с тем импульсом, который исходит из природной среды. Однако собственно геполитика появляется в конце XIX века, когда немецкий географ Фридрих Ратцель (18441904) и его