ЕВРО и страны Центральной и Восточной Европы

более чувствительным к происходящему в остальном мире. Более 60 проц. наличной долларовой массы обращается сейчас за пределами США. На практике это равносильно беспроцентному займу на эту сумму, предоставленному США иностранными государствами. Фактически США экономят на процентных платежах за кредит подобного размера около 15 млрд. долларов ежегодно. По существующим оценкам, евро может привести к изменению официальных валютных резервов на величину от 100 до 300 млрд. долларов и к появлению избыточных долларовых резервов на руках у европейских центральных банков в объеме около 50-100 млрд. долларов, а также вызвать реструктуризацию частных инвестиционных портфелей в направлении от доллара к евро в пределах 400-800 млрд. долларов. Возможно, кризис в России дал американским рынкам сигнал о том, что будущее шестидесяти миллиардов долларов, циркулирующих в России, в опасности (особенно если правительство введет валютный контроль или привяжет рубль к евро). Стоит заметить, что Россия после предпринятой в июле 1998 года атаки против рубля согласилась с МВФ и Всемирным банком на конвертацию краткосрочных государственных долговых обязательств, номинированных в рублях, в долгосрочные обязательства в долларах. При этом процент по этим облигациям предполагалось привязать к уровню доходности американских ценных бумаг. Для США это решение, видимо, явилось одной из многочисленных превентивных мер, принятых для защиты своих стратегических позиций в преддверии введения евро. Потенциальная возможность возвращения долларов в США, а также опасность для доллара потерять свои доминирующие позиции не являются самым тяжелым последствием введения евро для американской экономики. Важнее то, что, если евро окажется жизнеспособным, США утратят нынешнюю полную независимость в финансовой сфере. А это предполагает определенные перемены в стратегии и необходимость отказа от методов, практиковавшихся в течение почти полувека. Подобная трансформация, естественно, требует времени. Страны ЦВЕ могут играть в этом процессе важную роль. Их переориентация в валютной области логично приведет к формированию нового экономического и, прежде всего, стратегического баланса сил между США и ЕС. Тот факт, что страны, вошедшие в ЭВС, в меньшей степени были затронуты российским кризисом, чем США, Азия, Латинская Америка и страны ЕС вне еврозоны, тоже свидетельствует о том, что нынешний кризис тесно связан со стратегическими перспективами соответствующих регионов. Волны российского кризиса не могли бы распространиться по миру с такой скоростью и произвести столь сильный эффект на куда более мощных рынках, если бы не еще один фактор. Уже после азиатского кризиса стало ясно, насколько возросла взаимозависимость всех более или менее промышленно развитых регионов, экономическое процветание которых больше не может быть достигнуто в индивидуальном порядке. Глобализация с середины 90-х годов дополнилась рядом новых аспектов: переток капиталов стал еще более свободным, в финансовую сферу широко внедрились информационные технологии, широкое распространение получила электронная торговля. Кроме того, в странах Центральной и Восточной Европы закончилось формирование финансовых рынков, функционирующих по тем же правилам, что и финансовые рынки на Западе. Качественно изменилась и общая ситуация в мире. Раньше берлинская стена служила своего рода барьером на пути распространения экономических проблем одного региона на другой. Теперь ничто уже не может остановить ни движение оружия, наркотиков и нелегальных капиталов, ни вирус кризиса. Европа, как и весь мир, лишившись идеологических границ, уподобилась танкеру, не имеющему внутренних переборок: для него серьезную угрозу представляет даже небольшая волна. Теперь, чтобы удержаться на плаву, нужны новые методы обеспечения стабильности и новая этика международных отношений. Стабильность, а значит, и экономический рост зависят от сотрудничества и взаимопонимания между отдельными странами. Последствия российского кризиса могли бы быть менее ощутимыми и для Европы, если бы существовала практика постоянных консультаций между ЕС и Россией в финансовой сфере. Пока же в соглашении о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией возможность какого-либо сотрудничества в финансовой области даже не упоминается. Проблемы, которые могут возникнуть в странах ЦВЕ в связи с евро

Приход евро приветствуют компании, имеющие много партнеров в разных странах Европы, например, туристические и транспортные фирмы. В выигрыше окажутся также компании, занимающиеся импортом товаров из стран ЭВС, поскольку цены в пределах еврозоны станут прозрачными. В банковском секторе, как ожидается, евро будет утверждаться в двух направлениях. Во-первых, те клиенты, кому приходится много путешествовать по Европе, захотят завести кредитные карточки в евро. Во-вторых, весьма вероятно, что государственные и коммерческие кредиты в странах ЕС-11 будут предоставляться в единой валюте, особенно долгосрочные кредиты и кредиты со сложными схемами, например, синдицированные, а также кредиты с плавающими процентными ставками и т.д. Компании и банки в странах ЦВЕ, которым будут предоставлены подобные кредиты, очевидно, волей-неволей будут вынуждены научиться обращению с новой валютой. Им также придется внести коррективы в отношения со своими национальными партнерами - такими, как оптовые фирмы по закупке импортных товаров или получатели кредитов в их стране. В тех странах, где мерилом стоимости является доллар (как, например, Россия), этот процесс, возможно, затянется на некоторое время. Особого внимания заслуживает проблема внешнего долга. В России до 35-40 проц. его объема номинировано в немецких марках. В 1997 и 1998 годах Россия выпустила два транша евробондов каждый с 7-летним сроком погашения на общую сумму 3,25 млрд. немецких марок. Этот долг будет возвращен в то время, когда немецкая марка уже перестанет существовать. Россия, подобно другим странам ЦВЕ, хотела бы получить от ЕС гарантии, что переход к евро не приведет к ухудшению условий выплат по этим займам. Хотя риск крупных убытков при этом невелик, все же возникает ряд деликатных вопросов. Поскольку законодательство ЕС не имеет экстерриториальной силы (то есть, оно не распространяется на третьи страны), директивы и рекомендации совета, определяющие условия существования и функционирования евро, не могут приниматься в третьих странах как сами собой разумеющиеся. Поэтому, вполне возможно, возникнут законодательные пустоты. Пока не ясно, как будет применяться правило "не обязательно, но и не запрещается" в отношении хозяйственных субъектов за пределами ЕС. Смогут ли дебиторы из стран валютного союза выбирать валюту платежа, если их кредитор находится за пределами ЕС, и, наоборот, будут ли, например, российские финансовые институты обязаны принимать платежи в евро, и смогут ли они беспрепятственно использовать евро для погашения своих долговых обязательств? В Москве Дойче банк, Дрезднер банк и ряд других банков взяли на себя обязательство бесплатно