В марте рынок корпоративных облигаций Китая пережил первый дефолт с момента своего формирования; чрезвычайно важный промышленный индекс снизился пятый месяц подряд; чиновники одной восточной провинции поспешили успокоить встревоженных вкладчиков, которые начали массово снимать деньги в двух местных банках.
Для некоторых наблюдателей все это первые звоночки надвигающейся “бури”. Но экономика Китая крепка и жизнеспособна и может выдержать более серьезные потрясения, пишет британский журнал The Economist.
И хотя китайская экономика велика (ВВП в $9 трлн – это больше, чем общий ВВП 154 других стран), она не так богата. Доход на душу населения (по рыночному обменному курсу) равен 13% от уровня США и ниже, чем в 80 других экономиках, включая Бразилию, Мексику и Ботсвану.
Из-за того, что Китай – это вторая крупнейшая экономика мира, к нему привлечено намного больше внимания, чем к меньшей по размеру экономике, хотя и с точно таким же уровнем развития. Тем не менее, по мнению наблюдателей, Поднебесная достигнет важных финансовых целей намного быстрее, чем другие похожие по структуре экономики. Даже мартовский дефолт на рынке корпоративных облигаций является болезненным, но необходимым шагом на пути становления китайского рынка капитала.
Колоссальный размер ВВП Китая и в то же время небольшой доход на душу населения – один из курьезов китайской экономики. Другой необычной особенностью страны является “финансовое сдерживание”. Центробанк КНР устанавливает максимальную процентную ставку, которую банки могут выплачивать своим вкладчикам, а также облагает налогом все банковские сбережения. Но в Китае, в отличие от других стран, где подобное сдерживание замедлило бы рост сбережений, это приводит к противоположному эффекту.
Китайские домохозяйства являются “целевыми вкладчиками”: они максимально откладывают деньги, чтобы как можно быстрее достичь своих финансовых задач, как, например, собрать необходимую сумму денег для первого взноса при покупке дома или квартиры. Если их усилий недостаточно, то они просто работают больше для достижения своей цели.
Таким образом, “финансовое сдерживание” Китая оказалось довольно эффективной стратегией. Именно оно стало одной из причин чрезвычайно высокого показателя сбережений, который в 2012 г. превысил 50% от ВВП. Это больше, чем Китай может инвестировать у себя дома, в результате чего какую-то часть сбережений приходится экспортировать за границу. Но в этом также и парадокс. На фоне многочисленной критики за излишний размер сбережений Китай также винят за излишние объемы заимствования. Критики указывают на то, что размер кредитования в Поднебесной увеличился со 100% к ВВП пять лет назад до 135% к ВВП в настоящее время. Если учитывать более широкое финансирование Центробанка (куда входит рынок облигаций и деятельность теневого банковского сектора), то оно достигает 180%.
Китайская экономика произвела в прошлом году товаров и услуг на $9 трлн. Почти половина этой суммы – это средства нового производства (инфраструктура, жилищное строительство, заводы и машиностроение). Это означает, что темпы роста капиталовложений составляют 48% к ВВП (один из самых высоких показателей, когда-либо зафиксированных). В то же время определенная часть инвестиций оказывается бесполезной или нерентабельной: строятся целые города, в которых нет жителей, или возводятся мосты, которые никуда не ведут.
Подобное “нерациональное инвестирование” – пустая трата денег, но это не может подорвать экономическое будущее Китая. Страна, как советуют критики, должна потреблять эти средства, а не транжирить на бесполезные проекты. В этом случае, с их точки зрения, люди были бы более счастливы. Возможно. Но они не были бы богаче. Потребление как нерациональное инвестирование не оставляет за собой полезных активов.
Однако почему значительные инвестиции, финансируемые с помощью кредитов, не приводят к росту инфляции? Инвестиции увеличивают продуктивную способность экономики, которая снижает цены. Но для строительства дополнительных мощностей компания должна нанять на работу рабочих и купить материалы. Если это проходит в больших объемах, то увеличивается зарплата, цены и в итоге растет инфляция. Китай избежал этой ловушки отчасти из-за того, что значительная доля кредитов была потрачена на существующие активы, включая землю и недвижимость. В связи с тем что эти активы уже существовали, их покупка не привела к увеличению спроса на продуктивную способность экономики. Ее приобретение не увеличило ВВП (который фиксирует лишь производство новых товаров и услуг). Кроме того, это не привело к росту зарплат и повышению цен на потребительские товары.
Что касается излишеств в Китае, то их следует рассматривать в перспективе. Это правда, что Поднебесная аккумулировала больше капитала на одного рабочего, чем любая другая быстроразвивающаяся экономика в похожий период развития. Но у Китая впереди еще довольно много этапов развития. Так, например, китайский фонд капитала на человека не превышает четверти от южнокорейского фонда. Проблемы, связанные с ростом экономики, также постепенно уходят на второй план.
В 1998 г. до 40% кредитов в Китае были “невозвратными”. Для решения этой проблемы китайские власти потратили 5 трлн юаней, или 58% от ВВП страны в 1998 г. Но рост китайской экономики превратил горы в небольшие холмы: 5 трлн юаней теперь лишь 9% к ВВП. К тому же новое производство быстро замещает старое.
